Милая рыцарь
В моей постели живет круглая и большеглазая черепаха. Игрушка эта была куплена в каком-то безызвестном магазине в городе Пушкино стихийным порывом. И чужой милостью, конечно. Оба были не при деньгах, но не могли удержаться: я от черепахи, она - от жестяных баночек разномастной газировки.
В детстве я никогда не спала с игрушками. В моем распоряжении был и огромный жутковатый черный медведь, и крупная грациозная львица, и нелепый капитошка почему-то коричневого цвета, подаренный мне после неприятного инцидента с бомбочкой, и милый плюшевый заяц. Я могла потаскать зверя за собой по дому, могла погладить его, как живого зверя, могла даже сделать участником своего воображариума (львица, к примеру, традиционно выступала конем меня-рыцаря). А вот спать не спала. Как-то не нравилось мне чужое присутствие в своей постели. Черепахе в этом плане повезло больше. Полгода она пробыла у меня под крылом, согревая и утешая взглядом своим пластмассовых золотых глаз.
А теперь она лежит, лицо повернутая к изголовью. Тянусь, чтобы обнять, и замирая в каком-то сантиметре от меха. Мне страшно?
Пробую заполнить пустоту чужим теплом и понимаю, что попытки залить ее алкоголем были честнее и, возможно, даже эффективнее. Приятно знать, что кто-то ждет тебя, готов подскакивать в пять утра, чтобы настрочить тебе банальное "сдобрымутром", что кто-то верит тебе и - представьте только! - верит в тебя, любит тебя, хочет тебя, ревнует и ждет несмотря ни на что. В своем ли уме эти люди? Как бы то ни было, это не то. Это не та.
На самом деле, у меня все не так уж дурно: долги разобраны, имеются и деньги, и время, и интересное дело. Наверное, стоит концентрироаться на них, а не на том, чего у меня больше нет.
В детстве я никогда не спала с игрушками. В моем распоряжении был и огромный жутковатый черный медведь, и крупная грациозная львица, и нелепый капитошка почему-то коричневого цвета, подаренный мне после неприятного инцидента с бомбочкой, и милый плюшевый заяц. Я могла потаскать зверя за собой по дому, могла погладить его, как живого зверя, могла даже сделать участником своего воображариума (львица, к примеру, традиционно выступала конем меня-рыцаря). А вот спать не спала. Как-то не нравилось мне чужое присутствие в своей постели. Черепахе в этом плане повезло больше. Полгода она пробыла у меня под крылом, согревая и утешая взглядом своим пластмассовых золотых глаз.
А теперь она лежит, лицо повернутая к изголовью. Тянусь, чтобы обнять, и замирая в каком-то сантиметре от меха. Мне страшно?
Пробую заполнить пустоту чужим теплом и понимаю, что попытки залить ее алкоголем были честнее и, возможно, даже эффективнее. Приятно знать, что кто-то ждет тебя, готов подскакивать в пять утра, чтобы настрочить тебе банальное "сдобрымутром", что кто-то верит тебе и - представьте только! - верит в тебя, любит тебя, хочет тебя, ревнует и ждет несмотря ни на что. В своем ли уме эти люди? Как бы то ни было, это не то. Это не та.
На самом деле, у меня все не так уж дурно: долги разобраны, имеются и деньги, и время, и интересное дело. Наверное, стоит концентрироаться на них, а не на том, чего у меня больше нет.